ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ ВЕРСИЯ ДЛЯ СЛАБОВИДЯЩИХ
Энциклопедия Сузунского района

Киселев Игорь Михайлович

И.Киселев.jpg

Киселев Игорь Михайлович (03.03.1933-20.11.1981) - поэтКнига Киселева.jpg

Родился в селе Павловское Алтайского края.
Отец был учителем литературы, мама писала стихи. Семья переехала в сельскую местность Новосибирской области, где и прошли отроческие годы Игоря Киселева.
Школа — война. И как он позднее напишет в своей биографии — «Первые поэтические впечатления — это ощущение всенародной беды, неизмеримого горя, с тем и живу».


Стихи Игорь Киселев начал писать где-то с 8-го класса. В 1955 г. окончил Новосибирский педагогический институт. Работал в селе Битки Сузунского р-на учителем немецкого языка средней школы. Работал литсотрудником в газете «Комсомолец Кузбасса», где опубликовал свои первые стихи (1955 г.). Потом служил два года в армии на Дальнем Востоке (Сахалин) и снова, как он говорил, «родная газета». Затем три года на Новосибирской студии телевидения и снова город Кемерово, теперь уже навсегда.
«Комсомолец Кузбасса», «Кемеровское книжное издательство», где он много и плодотворно работал с молодыми литераторами, ставшими впоследствии членами Союза писателей СССР. В судьбе многих из них он, так или иначе, принимал живое участие. Кому-то составлял первый поэтический сборник и написал предисловие, кому-то помог опубликоваться в альманахе «Огни Кузбасса», в газете «Комсомолец Кузбасса» и очень много было им сказано добрых слов в поддержку молодых поэтов.
Поэтическая же судьба самого Игоря Киселева определилась в 1966 г. на памятном всем Кузбасском семинаре молодых писателей Урала и западной Сибири. Тогда Игорь Киселев представил на семинар рукопись своего первого поэтического сборника, так пророчески названного «Перецвет» - автору тогда было 33 года. 

"Перецвет"

   

Лось

По путанному просёлку,

Где корни и вкривь, и вкось,

Как раньше бежал от волка,

Бежал от машины лось.

Бежал, напрягая ноги,

Стремительный, как стрела,

Боялся свернуть с дороги,

Чтоб скорость не подвела.

Бежал, задыхаясь, бредя, -

Не сгинуть бы, не пропасть! –

Уверенная в победе,

«Победа» за ним гналась.

Лось думал, в спасенье веря,

Покинув свои холмы,

Что люди помогут зверю.

…А звери-то были мы.

Куда как страшнее волка,

А с ними встречался лось,

Бестрепетная двустволка

И шелест тугих колёс.

Но вот уже город рядом.

Сквозь крики, сквозь гул в ушах

Лось нёсся с кровавым взглядом,

Не видящим не на шаг.

Падающая ракета,

Сломанная стрела…

Трусливо вильнув, «Победа»

Исчезла – как не была.

Но рядом взрывались двери,

Но громко из кутерьмы

Летело:

- Ловите зверя!

…А звери-то были мы.

И кто-то скакал и трясся

Всем туловом – оттого,

Что скачет полтонны мяса

Бесплатного. Ничьего.

У школы, вбежав в ограду,

Остановился лось:

С ногами не стало сладу

И небо оборвалось.

Он медленно падал наземь,

Он думал: сейчас умру…

И холодеющим глазом

Окидывал детвору.

И дети вовсю ревели,

Им долго реветь теперь,

Единственные не звери,

К которым рванулся зверь.

Бродить по мху в брусничной сказке,

И на пугливого зверька

Смотреть доверчиво, по-братски,

И небо пить из родника,

Когда в нем тонут облака

К звезды —

Робкие подсказки

О том, что ночь уже близка.

Пробраться тою же тропою,

Где бродят лоси к водопою;

Оглохнуть от лесных вестей,

И думать просто, без затей,

Что ты не обойден судьбою...

И вдруг

С тревогою слепою

Мгновенно пожалеть детей.

А все же есть на свете...

А все же есть на свете

Среди иных чудес

Обыкновенный ветер,

Обыкновенный лес.

Зимою долгой, синей

Ты ищешь круглых линий

Средь зданий городских –

И не находишь их.

Бредут в метель устало,

Сводя тебя с ума,

Квадратные кварталы,

Квадратные дома.

Тебе осточертели -

Такая полоса -

И радио-, и теле-,

И кино чудеса.

И хочется простого:

Сиянья и простора,

Предутренней звезды,

Колодезной воды.

Простора сердце просит.

Простора...

Но увы: все круче нас уносит

От почвы и травы.

И зов земли все глуше

На бешенном шоссе,

Где мчатся наши души,

Как белки в колесе.

Но вот порой весенней,

Под ветра колдовство,

Придет к нам как спасенье

Сознание того,

Что есть еще на свете

Среди иных чудес

Обыкновенный ветер,

Обыкновенный лес.

Огорчая нянечку-старушку…

Огорчая нянечку-старушку —

За таким пострелом усмотри!—

Взял ребенок и сломал игрушку:

Посмотреть, что у нее внутри.

Что возьмешь с такого малыша?

Перед ним, зареванным, предстала

Горка бесполезного металла,

Из которой вынута душа.

Барахло, пустяк, металлолом.

До игрушек ли палящим летом?

Сам малыш давно забыл об этом,

Да и речь веду я о другом.

В суете весенней и осенней,

На Курилах, в азиатской мгле

Что-то много стало потрясений

В колыбели нашей — на Земле.

Над жильем грохочут ураганы,

Сад и крыши — все снося во тьму,

И веками спящие вулканы

Оживают в пепле и дыму.

Все тревожней человеку стало

Ждать, откуда свалится беда:

Наводненья, оползни, обвалы,

Зной, землетрясенья, холода.

Не предвидя тяжести расплаты —

А она придет, и поделом! —

Мы в природе — словно оккупанты

В городе, что сдался нам в полон.

Без раздумий силы тратя щедро,—

Что и говорить, богатыри! —

Мы планете взламываем недра:

Посмотреть, что у нее внутри.

И планета, в ссадинах и шрамах,

Сердится все чаще и сильней

На своих пытливых, и упрямых,

И неосторожных сыновей.

Что такое со мной, что такое…

Что такое со мной, что такое...

Или годы стучатся сильней?

Снятся кони мне, снятся мне кони,

Как засну — так увижу коней.

Кони рыжими челками машут,

Ночь росою и хрустом полна,

И кукушка кричит, и маячит

Над конями большая луна.

Я в трамвае грохочущем еду,

Пыль глотаю и гарью дышу,

Я ночную задумчивость эту,

Как травинку, с собою ношу.

В карусели дневной, за делами,

Вспоминать вроде некогда мне,

Что на дальней июльской поляне

Бродит конь по колено в луне.

Но и все же, как спутник в дороге,

Ходит вслед, от меня ни на шаг,

Ощущение смутной тревоги,

Что живу я не там... И не так...

Перецвет

Зажглись доверчивые свечи

От запоздалого тепла.

К себе прислушиваясь чутко,

В тычинках пестуя плоды,

Цветы упрямо ждали чуда,

А надо было ждать беды.

Был вечер солнечным настолько,

Настолько солнечной река -

Никто не видел, что с востока

Плывут слепые облака.

А на рассвете непогода

Уже шумела за дверьми,

Как будто плакала природа

Над неразумными детьми...

...
 Творческий путь Игоря Киселева оказался коротким. Первый сборник стихов вышел в 1966 г., а последний прижизненный — всего за год до смерти автора, в 1980-м. Игорь Киселев писал немного и успел опубликовать всего пять книг. А школа жизни? Деревенское послевоенное детство, служба в армии, пединститут и работа в газетах — опыт внешне не особенно разнообразный и даже как будто малооригинальный. 
Не будет преувеличением сказать, что исходные мотивы стихотворений и даже большей части сборников Киселева навеяны природой. В 1968 г. появился сборник «Ярославна», в 1972 г. - «Четыре дождя», в 1975 г. - «Человек приходит к человеку», в 1980 г. - «Ночные реки» (избранное).
В Союз писателей СССР Игорь Киселев вступил в 1970 г.
Союзную известность ему принесли посмертные публикации в 1987 и 1989 гг. в московском журнале «Наш современник».
В 1989 г. в Кемерово был издан поэтический сборник «Благодарю, земля, благодарю».
В 1989 г. в издательстве «Советская Россия» (Москва) вышел сборник «Под солнцем и ненастьем».
Умер Игорь Михайлович Киселев в 1981 г. в г. Кемерово.

Л.Г. Агафонова
гл. библиограф МКУК «Сузунская ЦБС»