Уздеников, В.В. Сибирская монета [изготовленная на Сузунском монетном дворе. 1766–1781 гг.]
Сибирь XVIII века - это огромный край, простиравшийся от Тобольска до Тихого океана, который охватывал и северные районы современного Казахстана. Еще в XVII веке на Алтае местными рудознатцами были обнаружены залежи полиметаллических руд. В эпоху петровского правленя вышел указ о разрешении лицам "коково б чина и достоинства ни был... искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы" и ряд других правительственных распоряжений, стимулирующих частную инициативу в металлургии. В 1726г. Акимфий Демидов строит первый металлургический завод на Алтае - Колыванский. Впоследствии он основал еще ряд заводов и рудников для обеспечения их сырьем. К 40-м годам в меди, поступавшей с рудников, было обнаружено значительное количество золота и серебра. Демидов организовал нелегальную выплавку этих металлов. Однако они были очень нужны стране для чеканки золотой и серебреной монеты, так как до середины XVIIIв. страна не имела собственных месторождений монетных металлов. "Доброжелатели" донесли об "открытии" Демидова Елизавете Петровне, и указом от 17.05.1744 все предприятия у наследников промышленника были отобраны. В связи с исключительной важностью Колывано-Воскресенских заводов для государства они были переданы Императорскому дому и стали собственностью Дома Романовых. Был создан уникальный комплекс, на предприятиях которого осуществлялись все стадии по производству драгоценных металлов - от добычи руды до выплавки готовых металла в полосы и доставке его в Петербург. Медь оказалась побочным продуктом при выплавке золота и серебра. Применения ей не находилось. Тогда-то и возникла идея прямо на месте чеканить из нее медную монету, то есть образовать еще один региональный монетный двор, поскольку Сибирь из-за своих огромных расстояний испытывала в наличных деньгах сильное затруднение. Идея получила свое воплощение при Екатерине II. Толчком к ее реализации стала проблема финансирования Колывано-Воскресенских заводов. Хотя заводы находились в собственности Императорского кабинета, их финансированием занималось Казначейство. Оно направляло в округ 120.000 рублей медной монетой ежегодно. Впоследствии Кабинет рассчитывался с Казначейством, передавая ему часть прибыли, идущей от чеканки в Петербурге монеты из алтайского серебра и золота. Однако расходы все возрастали и перед Кабинетом возник вопрос: что выгоднее - поставлять эту сумму на Алтай в виде тяжелой, громоздкой монеты или чеканить ее на месте? Канцелярия Колывано-Воскресенских заводов сообщала, что меди для чеканки монеты вполне достаточно. Екатерина II запросила на этот счет мнение И.А. Шлаттера, президента Берг-коллегии и одного из важнейших финансистов. В ведении Берг-коллегии находилось и денежное дело. В записке, датированной 21.08.1763 Шлаттер высказывался в пользу чеканки сибирской монеты четырех номиналов (10, 5, 2 и 1 копейка) ежегодно на сумму 150.000 рублей с таким расчетом, чтобы она покрывала все затраты на содержание Колывано-Воскресенских горных заводов и Монетного двора, построенного для чеканки сибирской монеты. Поскольку алтайская медь содержала золото и серебро, которое тогда полностью извлекать не умели, то чеканить монету по 16 рублей из пуда меди (стопа общегосударственных монет) было невыгодно. Шлаттер подсчитал, что пуд алтайской меди содержал в себе золота, серебра и собственно меди на 24,245 рубля. Передел каждого пуда такой меди мог бы принести казне 11,24 рубля . Следовательно, чеканить монету нужно было на 25 рублей из пуда меди. Чтобы данная монета отличалась от общероссийской, ее требовалось изготовлять другими штемпелями. Шлаттер определил штат монетного двора и предложил специалистов, машины и другое оборудование отправить с Екатеринбургского монетного двора. Эти соображения Шлаттера были одобрены Екатериной II именным указом от 07.11.1763. Правда Екатерина II опасалась, что сибирские монеты, благодаря своей легковесности, могут вытеснить общероссийские. Потому хождение монеты было ограничено лишь Сибирской губернией. Кроме того, к списку монет, предложенному Шлаттером, были добавлены еще полушка и деньга. Все эти распоряжения были направлены Сенатом в Канцелярию Колывано-Воскресенских заводов. Понадобилось два с лишним года, чтобы Сузунский монетный двор начал чеканить монету. Решался вопрос о том, где разместить Монетный двор. От идеи организовать денежное производство на мощностях Барнаульского или Павловского заводов было решено отказаться, так как это помешало бы главной задаче этих заводов - выплавке серебра. Потому Канцелярия решила построить новый медеплавильный завод на притоке Оби, реке Нижний Сузун, в 130 верстах к западу от Барнаула, где было много воды и леса. На заводе и на Монетном дворе при нем намечалось осуществлять все операции по производству монет - от выплавки меди до чеканки и гурчения. Канцелярия попросила Берг-коллегию направить опытного минцвардерна (т.е. главного инженера) "для установления сего нового дела и приведения металла в указанную пробу" Эти соображения были одобрены в Центральном монетном ведомстве Берг-коллегии. Развернулось строительство Сузунского медеплавильного завода и Монетного двора при нем. В августе 1764г. начались первые работы, но острая нехватка специалистов и неблагоприятный климат затянули их на неопределенный срок. Тем временем из Екатеринбурга партия мастеровых во главе с опытным пробирным мастером Михаилом Голышевым, а также оборудование - матрицы, контрпунсоны, расковочные молоты, обрезные, печатные, плащильные, гуртильные и переводные станы, "со всем принадлежащим им железным приводом и другими припасами." В январе 1765г. на строящийся монетный двор в качестве минцвардерна был отправлен Иван Марков, бывший вардерн Петербургского монетного двора. Вместе с ним с Петербургского и Московского монетных дворов были направлены 4 монетчика и 6 учеников "рисовального и резного, инструментального, слесарного, токарного и кузнечного дела". Однако вскоре после прибытия Маркова из столицы Монетный двор сгорел. Императрица выразила недовольство тем, что изготовление сибирской монеты затянулось и потребовала от Колыванского горного начальства и Маркова как можно скорее восстановить Монетный двор. К сентябрю 1766г. Монетный двор был заново отстроен. Через месяц приступили к чеканке. Сибирский монетный двор чеканил монеты по стопе 25 рублей из пуда меди. На лицевой стороне монет был помещен вензель Екатерины II под короной в венке из лавровой и пальмовой веток, на оборотной - сибирский герб (два соболя поддерживают щит под царской короной). На щите герба указан номинал и год, по окружности - надпись "Монета сибирская". На полушке герб был изображен не полностью (только щит). Кроме того, на лицевой стороне монет была обозначена литера "КМ". Первоначально возникла неверная трактовка, что это - "Колыванская монета", то есть монета, выпущенная на Колыванском монетном дворе. Такого двора никогда не существовало. "КМ" - это "Колыванская медь" - название месторождения медной руды, что свидетельствовало об особом качестве монетного металла. В первый год работы на Монетном дворе было сделано монет всего на 27.200 рублей. В последующие годы чеканка сибирской монеты стабилизировалась и достигла 250.000 рублй ежегодно. За 16 лет общая сумма чеканки составила 3,8млн. рублей, причем из этой суммы на содержание самого завода и Монетного двора было израсходовано менее 3 млн. рублей. Однако расходы на содержание заводов постоянно возрастали. К 80-м годам они составляли уже более 200.000 рублей в год. Вплоть до конца XVIII в. их удавалось покрывать, хотя и со значительными усилиями. Постепенно, благодаря торговым операциям, которые осуществляли Колывано-Воскресенские заводы в рамках Сибирского региона, проблема нехватки разменной монеты в Сибири была решена. Одного монетного двора оказалось достаточно на огромный Сибирский регион из-за крайне низкой его заселенности. Однако вскоре чеканка сибирской монеты былапрекращена. Несмотря на прибыльность и важность для страны этого производства, монета имела ряд существенных недостатков. Ее хождение ограничивалось лишь Сибирским регионом, что создавало помехи при торговле с другими территориями. Кроме того медь, из которой чеканилась монета, уже не содержала необходимого золота и серебра. Такое несоответствие стандартам было убыточно для казны, поэтому в 1781г. было решено сибирскую монету по 25 рублей из пуда меди больше не делать, а вместо нее чеканить монету общегосударственного образца. Хождение уже начеканеной сибирской монеты по-прежнему ограничивалось Сибирским регионом. Лишь указ от 30.06.1802 разрешил ее обращение по всей России. К середине XVIII в. сложилась ситуация, при которой чеканка замкнутых региональных денег оказалась неприемлимой. Расчет на то, что денежный оборот внутри Сибирского региона окажется выше, нежели с Европейской Россией, оказался неверным. Регионы более интенсивно торговали с центром, нежели между собой, что сохранилось до сих пор. Поскольку работы на заводе были связаны с огнем, пожары были частым явлением. Пожар 1847г. подвел черту под деятельностью Монетного двора. Все, что было связано с чеканкой монеты, погибло в огне. Из 30.000 рублей монеты удалось спасти только десятую часть, остальное пришлось списать. С переходом Сузунского монетного двора на выпуск общероссийской монеты монетная стопа была понижена до 16 рублей. Таким образом, для поддержания чеканки монеты в прежнем объеме требовалось увеличить затраты металла. Расходы Колывано-Воскресенских заводов также продолжали расти и в первой четверти XIX века достигла 400.000 рублей в год. Чеканка сибирской монеты уже не выполняла поставленных перед ней задач. В условиях роста торгового оборота в первой четверти XIX века резко сокращается, а во второй четверти прекращается строительство новых рудников и заводов в Западной Сибири. Как показали дальнейшие исследования, месторождения еще были богаты полиметаллическими рудами, но в условиях необратимого кризиса кабинетной промышленности их эффективная добыча была уже невозможна. Сузунский медеплавильный завод продолжал еще некоторое время существовать. В 1913 году была сделана последняя выплавка металла, после чего часть имущества была распродана, а часть - брошена на произвол судьбы.